ŷ������

Книга может стать некоторым разочарованием для привносящего в восприятие чего-то "катастрофичного" для собственного миросозерцания от "русскоязычного ницшеанина", каким Шестов отчасти считается.
Лично для меня, работа представляется, не смотря на то, что ею вдохновлялся и Камю, чья "Чума", говорят, вошла в моду, "катастрофичной" именно в собственной устарелости (это не оскорбление, спешу уверить, но отчаяние) - становишься на позиции литературоведов, объявляющих Льва Толстого одним из наиболее неактуальных писателей современности, начинаешь понимать, "откуда ноги растут" у таких заявлений. Почему, в конце концов, не череда клонов соцреализма или орды революционных памфлетистов, взрастающих на почве социальных волнений и своевременных лишь в современности? К тому же, есть прорва поэтов, которых, судя по всему, специалисты такие даже не думают относить к литературе!
Как бы там ни было - писать об "Апофеозее" неинтересно, не психологизируя, не спекулируя, не ударяясь в откровенное словоблудие (в чём нет и толики дерзновения) - афоризмы годны лишь на раскрытие собственной истолкования, но не для анализа; потому их даже не следует подвергать таковому - так как рискуешь упустить положенную в основание "беспочвенность".
Что же касается этого самого основания, то оно повторяет ошибку любой "пустоты, стоящей По Ту Сторону" - не учитывает самое себя; не учитывает того, что сама она, беспочвенность, может служить достаточно прочным фундаментом для взглядов, направленных на переоценивание всего наличествующего, привычного, традиционного. Лев Исаакович не делает и самой малости, осторожничая и "не проживая", как говорят на курсах актёрского мастерства.
Лев Исаакович просто говорит, высказывается, реплицирует, вовремя не договаривает и вполне понимает, что не в праве быть категоричным в речи - впрочем, останется загадкой, соответствовало ли это его желанию или нежеланию быть описанным и увиденным в таком свете.
Не оставляет ощущение недооценки и некоторого стыда, при наличествующей благодарности - возможно, следует обратиться к другим работам господина Шварцмана.